|
Социетальный уровень состоит из двух взаимодополняющих способов организации связей между институтами и общностями: культуры и политической власти. Именно культура и политическая власть способны задавать социальным взаимодействиям такие алгоритмы, которые сдерживают центробежные тенденции в социальной жизни, препятствуют распаду общества, обеспечивают его целостность.
Рассмотрим логику влияния, воздействия культуры и политической власти на другие уровни общества. Начнем с культуры и для начала сравним развитие общества с генеалогическим деревом. Единый ствол обозначает исходную, практически однородную по своему социальному составу общность людей, связанных узами родства и соседства. Первое разветвление — начало внутренней дифференциации, появление внутри социума-монолита относительно автономных социальных образований — общностей и институтов, переход, используя терминологию Ф. Тенниса, от Gemeinschaft (общины) к Gesellschaft (обществу). Чем интенсивнее разветвляется дерево, тем сложнее становится общество и тем больше дистанцируются друг от друга его сегменты. Особенность генеалогического дерева заключается в том, что жизненная энергия каждый раз сосредоточивается в верхних слоях кроны, ибо появление каждого нового слоя означает уход предшествующего слоя в историю [8, с. 200].
Мы наблюдаем каждый раз лишь конкретный набор социальных институтов и общностей. Их многообразие, противоречивость не могут не наводить на мысль о хаосе, случайном нагромождении. Но если использовать предложенную аналогию, то становится, очевидно, что связь между разнообразными социальными образованиями все же существует: создавая новые институты, общности, люди не могут освободиться от сформировавшихся в течение веков представлений о ценностных образцах и нормативных предпочтениях. В силу этого неизбежно происходит своеобразное удержание старого в новых социальных образованиях. Непрерывность этого процесса, на наш взгляд, делает допустимой сравнение влияния культуры на совокупность институализированных отношений в обществе с генетическим кодом, который задает тождественность, закладывает основы принадлежности к одному виду многочисленных особей. Однако будем помнить, что это лишь метафора, ибо в социальной жизни природа «наследственности» качественно иная — социализация [20, с. 77].
Итак, культура задает определенный алгоритм действиям индивидов, воспроизводящих институализированные отношения или солидарные связи. Она незримо присутствует, когда человек выполняет роль покупателя, предпринимателя, учителя и т.д. Однако специфика культурной составляющей институализированных отношений заключается в том, что человек ее не ощущает, находясь в привычной социокультурной среде. И только приехав в чужую страну, он начинает понимать, что функции покупателя, предпринимателя, учителя и т.д. можно исполнять иначе, чем принято у него на родине.
Вот как описывает, например, Дж. Сэлэкьюз ведение переговоров арабскими правительственными чиновниками и бизнесменами с их западными партнерами: «Западные бизнесмены, ведущие переговоры в Египте или Саудовской Аравии, вынуждены терпеть частые перерывы на телефонные разговоры, обсуждение текущих вопросов с секретаршами и визиты посетителей, желающих сообщить что-то важное правительственному чиновнику или бизнесмену. В то время как западные бизнесмены, скорее всего, расценят подобные помехи как признак невежливости или отсутствия заинтересованности со стороны своих арабских коллег. Но арабы сочтут непростительной грубостью отказ поговорить по телефону или принять своего друга или коллегу»[2].
Однако возможности культуры ограничены. Одна культура не может обеспечить единства общества. Инновационные процессы на некоторых этапах становятся настолько интенсивными, что появляются социальные образования, противостоящие ранее сложившемуся ценностно-нормативному порядку. Обычно процесс радикального обновления провоцируется резко возросшим влиянием других культур, что происходит в условиях объединения разных народов или развития коммуникационных сетей. И если в нашей метафоре культура — это своеобразные генетический код общества-дерева, то политическая власть — каркас, поддерживающий ослабленные ветви, направляющий их и не позволяющий им при этом разлетаться слишком далеко [22, с. 97].
Подобные статьи:
Правый экстремизм
Правый экстремизм в отличие от левого эксплуатирует не столько просветительскую идеологию классовой борьбы, сколько “почвеннические” идеи борьбы между нациями и расами, культурами и цивилизациями. Среди форм правового экстремизма называют ...
Анализ технологии социального обеспечения в России.
Процесс реформ в России привел к существенным изменениям структуры собственности. Эти причины вызвали коренные преобразования в сфере социального обеспечения. В нынешних экономических условиях население подвергается каждодневным социальны ...
“Авейронский
дикарь”
9 января 1800 года близ деревни Сен-Серин в Южной Франции из леса вышло странное существо. Несмотря на то, что оно передвигалось прямо, оно походило больше на животное, чем на человека, хотя вскоре в нем опознали мальчика подросткового во ...
|
